САПР глазами акционера компании

В этом номере мы продолжаем разговор с руководителями проектных организаций об их отношении к САПР.
Наш собеседник — Леонид Васильевич Суровец, генеральный директор и акционер компании ЗАО «Гипронг-Эком» (Тюмень), поэтому мы говорим о САПР с точки зрения управляемости, прибыльности и стратегических задач бизнеса.

Елена Конвисар: Леонид Васильевич, как вы считаете, нужны ли САПР проектным предприятиям?

Леонид Суровец: Сегодня САПР — это абсолютная необходимость, без нее проектная организация просто не может работать на рынке, это даже не обсуждается. Да, я помню время, когда были только большие компьютеры, как в институте (Гипротюменьнефтегаз. — Прим. Е.К.) появлялись первые персональные машины и как они стояли в отдельной дисплейной, куда записывались для работы по часам. И это было буквально вчера! А сегодня компьютер стоит на столе у каждого — на наших глазах то, что было экзотикой, становится нормой жизни. Так и автоматизация проектирования сегодня уже обыденность.

Тем не менее нужно понимать, что САПР сама по себе — это не решение всех проблем производства, это только инструмент, используемый человеком. Программа и компьютер ограничены тем, что в них заложено, а основа проектирования — это специалист.

Е.К.: Уделяете ли вы внимание развитию САПР на предприятии?

Л.С.: Безусловно. Почему? Потому что думаю о том, что ждет компанию завтра. Сегодня острой конкуренции на нашем рынке пока нет, работы хватает всем, причем с избытком. А повышенный спрос привлекает в отрасль новых игроков. Поэтому рано или поздно произойдет насыщение и начнется конкурентная война. И к этому моменту мы должны подойти во всеоружии.

Далее, наша текущая задача — увеличить темпы производства, не теряя в качестве. При этом мне невыгодно наращивать производство за счет увеличения штата: одна только организация нового рабочего места обходится в 3,5 тыс. долл. (мебель, оборудование, средства связи), и это без учета постоянных расходов на зарплату и пр. Выход — использование технологий автоматизированного проектирования. Это позволяет увеличить объемы производства и повысить качество, не расширяя штат.

Стратегическая цель, которую я ставлю перед компанией, — стать лучшими в отрасли. Я считаю, что и небольшая региональная компания может стать лидером за счет повышения уровня своих специалистов, применения передового оснащения и современного программного обеспечения, использования современных способов организации производства и научно-технологического потенциала отрасли. Это то, чему мы уделяем сейчас много внимания, и то, что должно обеспечить нам первенство в будущем. Как видите, САПР тоже присутствует в этом перечне.

Е.К.: С чего начиналась автоматизация проектирования в вашей компании?

Л.С.: Первый вопрос, который встал перед нами в 2000 году, — какую базовую платформу выбрать в дальнейшем из двух основных вариантов: MicroStation (Bentley) или AutoCAD (Autodesk)? Хотя на тот момент в компании фактически использовался AutoCAD, я был готов заменить платформу, если бы мы посчитали, что это даст нам больше возможностей в будущем. Мои специалисты провели исследование, в результате которого выяснилось, что на тот момент Bentley занимал 0,5%, а Autodesk — 70% рынка средств автоматизации проектирования в России. С ситуацией вокруг продуктов Bentley я был знаком еще со времен работы в Гипротюменьнефтегазе, который активно их внедрял. В то время в стране имелась только одна компания, представлявшая этого производителя, и мы посчитали, что такая монополия для нас опасна. Кроме того, в решениях Bentley не было российских баз данных, и, например, в Гипротюменьнефтегазе порядка 10 человек работали только над их пополнением под задачи института, мы же такой штат себе позволить не могли. В итоге по совокупности всех причин мы решили остаться на платформе AutoCAD.

Е.К.: В каком направлении вы развиваете автоматизацию работ?

Л.С.: Использование двумерных САПР — это уже привычная практика проектирования у нас на предприятии, но мы решили использовать новый способ выполнения работ — трехмерное проектирование.

Почему мне это интересно? С помощью 3D можно решить несколько важных задач:

•  исключение коллизий. При двумерной разработке проекта это невозможно, тем более при проектировании сложных технологических установок;

•  передача данных из 3D-модели в расчетные системы, что значительно сокращает время ввода данных и чего не может 2D;

•  автоматическое и точное составление спецификаций. Это самая трудоемкая часть рабочей документации, а кроме того, за счет большого объема подсчетов в ней чаще всего допускаются ошибки;

•  ускорение внесения изменений в проект, когда их можно быстро провести по всем чертежам, расчетам, спецификациям;

•  наглядность проекта. Когда есть трехмерная модель, легче представить объект в целом, увидеть нюансы, проще принимать решения. 3D-модель можно передать заказчику и строителям, и это облегчит им работу.

Кроме того, у меня есть правило: использовать программное обеспечение с более широкими возможностями, чем нужны в работе сегодня, — ведь руководителю всегда интересно расширение спектра выполняемых предприятием задач. Даже если мы сейчас каких-то работ не выполняем, но у нас появляется инструмент, позволяющий это сделать, то и заказы сразу находятся — а это нас развивает. И я вижу большой потенциал именно в трехмерном проектировании.

Итак, мы выбрали направление трехмерного проектирования по совокупности всех этих причин. Сегодня мы пока не выполняем сквозных проектов в 3D полностью, идет освоение программ для отдельных специальностей. Но соответствующее программное обеспечение мы приобрели, и будем приобретать и дальше. Это наше будущее.

Помимо продуктов для проектирования мы активно используем программы для различных расчетов и моделирования — ведь с их помощью можно значительно улучшить качество решений многокритериальных оптимизационных задач за счет быстрого просчета различных вариантов. Ранее это было просто невозможно, решение чаще принималось либо быстро, либо качественно. Мы видим, как с появлением компьютеров и соответствующих программ открывается все больше простора для творчества в проектировании.

Е.К.: Леонид Васильевич, а кто в вашей компании выбирает программные продукты из предложений на рынке?

Л.С.: Хотя я был и остаюсь проектировщиком, нельзя сказать, что я хорошо разбираюсь в вопросах, касающихся современного программного обеспечения. Рынок САПР бурно развивается, появляется много нового, и, чтобы обоснованно сделать выбор, нужно постоянно отслеживать изменения, на что лично у меня времени, конечно, нет. Поэтому я опираюсь на своих сотрудников, доверяю им и их профессионализму. При этом специалист имеет право на ошибку, но не на ее повторение! Главное, что человек должен быть искренне уверен в своем выборе, тогда я его принимаю.

Еще раз подчеркну: если руководитель сам не выполняет функции специалиста САПР, он должен доверять тем, с кем работает, иначе невозможно двигаться вперед.

Е.К.: А что для вас важнее в процессе выбора и внедрения — мнение специалиста САПР или мнение проектировщиков?

Л.С.: Что первично — САПР для проектировщика или проектировщик для САПР — это каждый руководитель решает сам. Я для себя провожу такую параллель: виртуоз-пианист и гениальный настройщик инструментов. Здесь надо идти от того, что есть конечная цель существования компании — САПР или проектирование? В нашем случае это все-таки проектирование, а САПР, повторюсь, это только рабочий инструмент.

Я доверяю и своим проектным кадрам, и специалистам ИТ, но считаю, что в этом вопросе многое зависит от самого отдела САПР — насколько они смогут понять задачи проектировщиков, убедить их и стать лидерами во внедрении.

Е.К.: Часто специалисты сопротивляются внедрению САПР в их работу. Как вы решаете эту проблему?

Л.С.: Противоречие интересов института, отдела, конкретного проектировщика — это абсолютно нормально, с этим сталкивается любой руководитель. По каким причинам может идти сопротивление? В момент освоения нового ПО у человека неизбежно падает производительность, а значит, выработка и оплата. Как убедить людей, что САПР им будет полезна? Надо доказывать, что в итоге делать сможем больше, усилий потребуется меньше, а оплата будет выше.

Е.К.: Всех ли специалистов вы обязали использовать САПР?

Л.С.: Я понимаю, что не все проектировщики, особенно в возрасте, могут освоить компьютер, тем более трехмерное проектирование. Но от этого они не становятся плохими специалистами. В то же время к нам приходят молодые ребята, которые быстро осваиваются с САПР, но им нельзя доверить самостоятельное проектирование — у них нет опыта.

Мы для себя нашли выход — к опытным проектировщиками прикрепляем молодых специалистов в качестве «операторов САПР». То есть проектные решения формируют «старички», а молодежь «набирает» проекты на компьютере. Так работа идет быстрее, чем если бы мы обучали опытных проектировщиков использованию САПР. Кроме того, молодые специалисты быстрее осваивают проектирование.

Е.К.: Как формируются бюджеты САПР?

Л.С.: Сложность нашего положения заключается в том, что у нас не было базы, как у старых советских институтов, мы начинали с нуля. Все приобретения идут только за счет заработанной прибыли. Поэтому единственное, что мешает еще более активному внедрению САПР, — это для нас еще достаточно дорого. Так что денежных забот много — улучшение оснащенности, повышение зарплаты. Вот, например, для работы с иностранными заказчиками нужно купить HYSYS, а денег пока нет. Но будем изыскивать.

Е.К.: Есть ли у вас идеальное представление о том, какой должна быть САПР?

Л.С.: Идеальный случай для меня — это когда проектировщик все свое время тратит только на поиск красивого проектного решения, а реализация вариантов происходит мгновенно — всю графическую часть и расчеты берет на себя программа. Кто знает, может быть, в этом нет ничего невозможного?

Е.К.: Благодарю вас за беседу!

Материал подготовила Елена Конвисар.

САПР и графика 6`2006