Группа компаний «НЕОЛАНТ»: 10 лет информационного моделирования

Дмитрий Красковский

16 апреля 2014 года в Москве в Президиуме Российской академии наук состоялся ­Межотраслевой информационно­технологический форум «МНОГОМЕРНАЯ РОССИЯ». Форум стал первой коммуникационной площадкой по использованию виртуальных моделей инженерных сооружений и территорий для эффективного и системного решения экономических, управленческих, технологических задач ключевых отраслей экономики России, в том числе ТЭК, добычи и переработки полезных ископаемых, а также химической промышленности. Инициатор форума — группа компаний «НЕОЛАНТ» — уже 10 лет является одним из передовиков информационного моделирования в ТЭК и государственном секторе. В качестве информационного партнера данного мероприятия был приглашен журнал «САПР и графика». С подробной информацией о форуме можно ознакомиться на сайте: www.imodel­russia.com. В журнале же мы предлагаем интервью с генеральным директором группы компаний «НЕОЛАНТ» Виталием Кононовым, который любезно согласился ответить на наши вопросы.

Дмитрий Красковский: Поговорим сначала о прошедшем форуме «МНОГОМЕРНАЯ РОССИЯ». Скажите, почему в названии появился такой термин — многомерная?

Виталий Кононов: Слово «многомерная» возникло в связи с тем, что наша компания позиционируется как системный интегратор, занимающийся многомерными технологиями, многомерными моделями. Да и Россия многомерна сама по себе, а мы — российская компания, социально ответственная перед нашими заказчиками. В результате это словосочетание «Многомерная Россия» нам показалось очень точным.

Д.К.: Какова приблизительная численность участников этого форума?

В.К.: У нас есть официальные данные: примерно 900 человек — представителей 412 компаний из 75 городов.

Д.К.: Какие отрасли представляли эти люди и компании?

В.К.: В первую очередь это отрасли, в которых работает наша компания: топливно­энергетический комплекс, нефтегазовая отрасль и атомная энергетика. Конечно, на форуме присутствовали не только текущие, но и потенциальные заказчики. Также форум посетили представители смежных отраслей, где компания «НЕОЛАНТ» присутствует немного меньше — это нефтехимия, переработка, металлургия, традиционная энергетика. Отмечу, что подобных компаний тоже было немало, так как они заинтересованы в применении экспертизы, наработанной в нефтегазовой и атомной отраслях, и в последнее время очень интенсивно развиваются.

Д.К.: Поговорим о группе компаний «НЕОЛАНТ» — 16 апреля вам исполнилось 10 лет. С чего все началось?

В.К.: Началось всё с абсолютного нуля — не было ни заказчиков, ни проектов, ни людей, ни вендоров, с которыми заключены соглашения, — вообще ничего. Единственной целью тогда было стать сервис­ориентированной компанией, то есть предоставлять сервис, а не заниматься продажей ПО. И сегодня я могу с гордостью отметить, что в целом на протяжении 10 лет мы именно этим и занимаемся и у нас неплохо получается.

Д.К.: Сколько человек примерно работает в «НЕОЛАНТ» сегодня?

В.К.: Группа компаний насчитывает сегодня десять офисов, в которых трудятся 450, а может и 470 человек. Количество народа постоянно меняется, поскольку к нам ежемесячно приходят порядка 10­15 человек, потому что количество задач всегда превышает наши технические возможности и ресурсы.

Д.К.: 450 человек — это практически градообразующее предприятие…

В.К.: Так оно и есть. У нас работают филиалы и в Иркутске — это самый восточный регион, и в Калининграде, самом западном регионе. Кроме того, у нас есть филиалы, которые расположены в ЗАТО (закрытых территориальных образованиях), — в сфере атомной энергетики их несколько, например, Железногорск, Озерск. Подобные филиалы находятся действительно за колючей проволокой, туда можно попасть только со справкой ФСБ хотя бы третьей формы.

Д.К.: Какой оборот сегодня имеет компания? Вы публикуете открытые финансовые показатели?

В.К.: Я могу вам сказать, что сегодня годовой оборот группы компаний «НЕОЛАНТ» составляет более миллиарда рублей.

Д.К.: Какие продукты продвигаются через такое количество филиалов?

В.К.: Как я уже отмечал, мы не продаем продукты. «Неолант» — сервис­ориентированная компания, и 90% ее бизнеса — это сервис, который мы предоставляем в рамках нашей работы. На самом верхнем уровне — это специализированный сервис в сфере информационных технологий, разработка информационных систем на заказ, создание информационных моделей предприятий топливно­энергетического комплекса. Еще одно направление — это классический инжиниринг, в первую очередь проектирование в области обустройства нефтегазовых месторождений и атомной энергетики.

В целом эти два направления и породили некую парадигму сервиса, который мы предлагаем заказчику, — наверное, его можно назвать цифровым инжинирингом. Он затрагивает не только проектный блок, к которому мы все привыкли, о котором знаем и много говорим, не только цифровое проектирование — это сейчас в общем­то делают все проектные институты, — а именно сервис, охватывающий весь жизненный цикл объекта. То есть мы со всеми нашими заказчиками участвуем в самых различных стадиях жизненного цикла — и в проектировании, и строительстве сооружений, и эксплуатации. Мы предлагаем лицензированные решения, повышающие эффективность бизнеса на всех стадиях, хорошо разбираемся в инжиниринге, умеем самостоятельно проектировать объекты и понимаем структуру объекта, функции, которые возникают в процессе эксплуатации в предметных областях, отличных от информационных технологий.

Д.К.: Тем не менее — на базе каких продуктов вы предлагаете решения?

В.К.: Мы мультивендорная компания, поэтому имеем соглашения практически со всеми ведущими производителями программного обеспечения. Что касается систем автоматизированного проектирования, то сегодня это компании Autodesk, Bentley, Integraph, Dassault Systemes, PTC; даже с Siemens у нас заключен меморандум о взаимопонимании.

Д.К.: А как сочетается такая многоплатформенность с политикой компаний­разработчиков? У многих компаний, разрабатывающих ПО, есть железное правило: если ты предлагаешь, используешь или продвигаешь продукты одной компании, то нельзя продвигать продукты конкурентов.

В.К.: Правильный вопрос. Столь жесткая политика компаний­разработчиков ПО для САПР проводилась порядка десятилетия назад. Мне с ней пришлось столк­нуться, поэтому я знаю, какие тогда могли возникнуть проблемы. Сегодня, и я просто абсолютно в этом уверен, компания «НЕОЛАНТ» — первая мультивендорная компания на отечественном рынке. Мы были первыми, кто заключил соглашения и с Bentley, и с Autodesk. На рынке это воспринималось очень сложно, с критикой и конфликтами. Но, повторюсь, в целом мы были первой компанией, которая прорвала этот барьер.

Впоследствии с этим все смирились и увидели выгоду, которую мы обеспечиваем производителям ПО, потому что мы в первую очередь системные интеграторы, а не продавцы решений. У любой компании — производителя ПО возникает вопрос системной интеграции. Они не приходят в «безлюдную пустыню», где ничего нет, где они одиноки и существуют только их решения. Они приходят к нам на площадку, где уже работает огромное количество различных решений и где могут с успехом работать и конкурирующие, и не конкурирующие продукты. Вот тут и наступает наша работа. Мы очень аккуратно относимся к вопросу технологий, и именно заказчик определяет технологию для нас, а не мы для него. Мы не приходим к заказчику, который использует, допустим, продукты Bentley, и не предлагаем ему перейти, например, на ПО Autodesk. И обратное тоже верно — мы не идем к заказчику, работающему на Autodesk,с предложением поменять всё на Bentley.

Д.К.: А какие отечественные продукты вы используете?

В.К.: С отечественными компаниями мы не работаем.

Д.К.: Почему? Ведь со многими предприятиями они с успехом сотрудничают. Взять, к примеру, тот же АСКОН или «Топ Системы».

В.К.: Ну, во­первых, что касается сапровских продуктов, то мы работаем на рынке промышленного проектирования, даже не ПГС (промышленно­гражданского), а именно промышленного проектирования, и достойных российских разработок в этой области, на наш взгляд, нет. Компании АСКОН и «Топ Системы» ориентированы в первую очередь на машиностроительный рынок. Конечно, сейчас они имеют определенные решения, которые используются множеством организаций нашего профиля. Но сегодня они не удовлетворяют всех существующих потребностей именно проектных институтов в области технологического проектирования — это трубопроводы, схемы, диаграммы и т.д., а следовательно, такие продукты нам пока не интересны. У нас нет антипатии к российским разработкам, мы, наоборот, ратуем только за российский продукт, потому что сами являемся производителями ПО и у нас есть целый ряд зарегистрированных торговых знаков, марок, свидетельств о регистрации программных средств для ЭВМ, которые мы предлагаем нашим заказчикам. Но, к сожалению, в тех сегментах, о которых я упоминал, комплексных российских разработок нет.

Д.К.: Какой самый масштабный проект по длительности, объемам, интересам вы можете отметить за все десять лет существования компании «НЕОЛАНТ»?

В.К.: Во всех планах — и длительность, и деньги, и значимость — это задачи, которые перед нами поставил «Концерн Росэнергоатом» в 2007 году, — создание цифровых моделей десяти энергоблоков всех АЭС России. Окончание проекта намечено на 2020 год. Для нас это очень значимый проект: во­первых, он рассчитан на 13 лет, а во­вторых, имеет объем финансирования свыше 1,5 млрд руб.

Д.К.: Недавно проходил форум компании Bentley, где в кулуарах ходили слухи о возможном запрете продаж западного ПО в России в связи с последними политическими событиями. Что вы можете сказать по этому поводу?

В.К.: На самом деле, я думаю, что такого не произойдет, потому что в целом все известные мне западные компании, поставляющие ПО на российский рынок, — это частные фирмы, созданные без государственного участия. Для институтов государственной власти встает проблема регулирования таких вещей — здесь ведь речь идет о чистом бизнесе, а деньги решают многое. Но я оговорюсь: у нас некоторые предприятия до сих пор находятся под экспортным контролем Госдепартамента США, и в целом туда запрещены поставки высокотехнологичных решений, в том числе и ПО. Это в первую очередь всё, что связано с ядерно­оружейным комплексом и что касается военной тематики (ВПК). Поэтому ограничение поставок в определенные сегменты рынка возможно. А введение тотального запрета, я думаю, нереально. Компании инвестировали в российский рынок огромные деньги, они открыли здесь офисы, наняли персонал, получают хорошую прибыль, потому что в России сегодня очень быстро растущий в области ПО рынок. Я иногда посещаю мероприятия различных зарубежных компаний, на которых они делают доклады о своих финансовых достижениях в России. Ну как может успешная компания такой рынок взять да и прикрыть? Это несерьезно, и акционеры могут не понять.

Д.К.: Недавно было объявлено о том, что планируется построить мост или тоннель в Крым. Будете ли вы принимать участие в этом проекте?

В.К.: Скорее всего, нет, потому что это не наша категория заказчиков. Мы не строим мосты, мы работаем в нефтегазовой отрасли, атомной энергетике, традиционной электроэнергетике. Что касается Крыма, то я уже думаю о том, что нужно создавать «НЕОЛАНТ Крым». Ведь не секрет, что в ближайшее время Крым нужно будет поддерживать, там необходимо будет решать задачи, входящие в круг наших интересов, — это и управление территориями, и неф­тегазовый комплекс, и планирование новой инфраструктуры. У нас есть определенные решения, видение и понимание, как и что там можно сделать.

Немаловажную роль может в этом сыграть и то, что сейчас в Крыму предполагается создать особую экономическую зону — для меня, как в первую очередь бизнесмена, это интересно с точки зрения снижения налоговой нагрузки.

Д.К.: Когда появятся «НЕОЛАНТ Берлин» или «НЕОЛАНТ Лондон»?

В.К.: В этой части у нас своя философия работы на рынке — я предполагаю, что в следующем году будут определены конкретные страны, где мы хотим открыть свои представительства, потому что у нас есть свои ноу­хау, которые мы готовы предложить западным рынкам. Но с западным рынком еще нужно научиться работать, а мы пока имеем опыт работы только с российским рынком, с российскими заказчиками, с российскими подходами в российских методологиях.

Западный рынок имеет свои особенности, например там по ГОСТам никто не работает — у них другие стандарты, другие методы. Поэтому мы постепенно начинаем осваивать зарубежные рынки и уже два или три года движемся в этом направлении. Мы выполняем несколько зарубежных проектов совместно с нашими российскими заказчиками. Например, в прош­лом году для компании «ЛУКОЙЛ Оверсиз» мы выполнили проект по разработке технического задания на создание системы по управлению данными на разработку и обустройство крупнейших мировых месторождений нефти «Западная Курна» и «Западная Курна­2» в Ираке. В этом году мы завершаем совместный с «Концерном Рос­энергоатом» проект в Восточной Европе. И по российским проектам будет построен целый ряд электростанций в Европе. Помимо этого существует огромное число перспективных проектов, где мы в той или иной мере участвуем.

А если смотреть в будущее, причем недалекое, то мы, конечно, будем стремиться к открытию представительств в Европе и Америке.

Д.К.: В Новой Зеландии когда будете открывать — меня позовите!

В.К.: Думаю, это будет нескоро — когда там либо нефть и газ найдут, либо решат построить атомную электростанцию по российскому проекту, как это сейчас произошло в Финляндии.

Д.К.: Традиционный вопрос — что бы вы пожелали нашим читателям?

В.К.: Надо двигаться вперед, не бояться открывать новые направления, делать что­то, чего никто никогда не делал, — и тогда всё получится. 

САПР и графика 5`2014