Мы не разбойники! Мы — благородные пираты?!
Тема использования в России нелицензионного программного обеспечения в коммерческих целях уже не раз обсуждалась в отечественных СМИ. Но, как говорится, воз и ныне там… Заезжие иностранцы не перестают удивляться тому факту, что и сейчас в Москве спокойно можно купить практически любой софт всего за несколько долларов, а загадочное русское слово «Горбушка» они произносят с особым пиететом. Складывается впечатление, что пиратский софт становится такой же национальной особенностью, как «баня, водка, гармонь да лосось»…
Защитой прав разработчиков и поставщиков программного обеспечения в России занимается общественная организация Некоммерческое Партнерство Поставщиков Программных Продуктов (НП ППП). Сегодня НП ППП насчитывает порядка 150 членов из более чем 60 регионов России. Подробную информацию о НП ППП читатели могут получить на сайте www.appp.ru. Редакция журнала «САПР и графика» обратилась к заместителю директора НП ППП Анне Лавриновой, которая любезно согласилась ответить на наши вопросы.
«САПР и графика»: Часто можно услышать, что деньги от продажи пиратского софта идут на финансирование бандформирований и международного терроризма. Но на первый взгляд преступникам более выгодно подделывать сигареты и спиртное. Кто же все-таки, по вашему мнению, заинтересован в распространении в России нелегального ПО?
Анна Лавринова: Подобные рассуждения в корне ошибочны. В связи с бурной компьютеризацией спрос на диски постоянно растет. Поэтому при почти той же норме прибыли компакт-диски — более удобный товар. Они не оклеиваются акцизными марками, на их производство и распространение не нужно получать лицензии (на этот счет есть специальные статьи в УК), они не бьются и не портятся.
Действительно, «интеллектуальное» пиратство как один из видов криминального предпринимательства, в силу своей высокой доходности и низкой степени риска, остается благоприятной экономической средой для формирования организованных преступных групп. Доходы от продажи контрафактной продукции идут в руки организованной преступности, порождают целый ряд еще более опасных преступлений, осложняют и без того непростую криминальную ситуацию в стране.
Важно понимать, что пираты XXI века — это не только и не столько студенты, подрабатывающие копированием и продажей программ ради скромного приработка к стипендии. Речь идет о серьезной криминальной системе, в которую включены заводы, склады, розничные сети. Системе, в которой крутятся очень серьезные деньги. И, как несложно догадаться, именно организаторы этой системы заинтересованы в распространении в России нелегального ПО.
СГ: Что, по вашему мнению, сдерживает американцев и европейцев от использования нелицензионного ПО?
А.Л.: Три фактора. Первый — привитое со школьной скамьи уважение к продуктам чужого интеллектуального труда. Второй — отсутствие пиратского ПО в свободной продаже в связи с неотвратимостью наказания за нарушение авторских прав. И наконец, третий — привычка считать деньги. В цивилизованном мире принято платить за качественный продукт, который сопровождается качественным сервисом.
СГ: Какие сложности возникают при выявлении фактов использования нелицензионного ПО на российских предприятиях?
А.Л.: При раскрытии подобных правонарушений сложность оперативных мероприятий очень высока. Во-первых, затруднен доступ на промышленные предприятия. Во-вторых, у работников правоохранительных органов зачастую не хватает специальных знаний для предварительного определения легальности установленного ПО. В-третьих, наличие или отсутствие конкретных программ на рабочих местах еще нужно суметь определить. Однако указанные причины — это не повод не заводить такие дела, а скорее болезнь роста. И именно из-за наличия этих проблем НП ППП берет на себя в подобных ситуациях методическое обеспечение, обучающие и консультационные функции.
Мы считаем, что часть функций по контролю законности хозяйственно-экономической деятельности предприятия должен брать на себя внутренний аудит предприятия, что с возрастанием открытости и прозрачности бизнеса наверняка будет встречаться все чаще и чаще.
СГ: Считаете ли вы правовую базу в РФ достаточной для борьбы с пиратским ПО?
А.Л.: В основном — да. Базовые конструкции имеются. Проблемные моменты осмысливаются и решаются, в том числе и точечными правками в законодательстве.
СГ: Есть ли у вас статистические данные по количеству выигранных дел о нелегальном использовании ПО на территории РФ? В чем заключаются особенности ведения этих дел?
А.Л.: За вторую половину 2003 года только при участии НП ППП было возбуждено 185 уголовных дел по фактам нарушения авторских прав в сфере компьютерных программ. Из них абсолютное большинство (161) дошло до суда. Приведем лишь несколько примеров:
• в марте 2003 года Нагатинский районный суд ЮАО г.Москвы за незаконное распространение продукции фирмы «1С» приговорил В.А.Жукова к трем годам лишения свободы по ч. 2 ст. 146 УК РФ (имелась неснятая судимость по 146 статье) с отбыванием наказания в колонии-поселении;
• в ноябре 2003 года суд Октябрьского района г.Минска за незаконное распространение мультимедийной продукции фирм «1С», «Бука», «Руссобит» приговорил ряд лиц, распространявших диски и действовавших в качестве организованной группы, к лишению свободы на различные сроки тюремного заключения;
• в феврале 2004 года Таганским судом ЦАО г.Москвы граждане Новиков и Кутергин, оказывавшие услуги по установке нелицензионного ПО фирмы Microsoft, были осуждены по ч. 3 ст. 146 УК и приговорены к 6 месяцам лишения свободы.
Как видно из приведенных примеров, прецеденты приговоров с реальным сроком отбывания наказаний за этот вид преступлений уже есть. Хотя чаще всего за нарушение авторских прав, если речь не идет о повторном осуждении, суд определяет наказание с отбыванием срока условно. Но это настоящий суд, с совершенно реальной судимостью. Судимостью, которая становится пятном в биографии и препятствием в будущей карьере для тех «околокомпьютерных» молодых людей, что торгуют на рынках и в переходах контрафактными дисками, предлагают свои услуги по установке «левого» ПО, продают взломанные программы или коды к ним через Интернет.
Иллюстрируя системный подход правоохранительных структур к борьбе с пиратством, который не ограничивается задержанием конечных продавцов, приведем еще несколько свежим примеров:
20.02.04. На перевалочной базе по ул. Стахановская сотрудниками УБЭП ГУВД г.Москвы было обнаружено более 800 тыс. пиратских дисков с популярными программами компаний «1С», Microsoft, ABBYY, Symantec и многих других разработчиков.
10.02.04. Оперативники УБЭП Московской области на трассе Москва — Ростов-на-Дону изъяли крупную партию пиратских CD-дисков, в том числе с продукцией членов НП ППП.
05.02.04. На складе на ул. Двинской было изъято около миллиона пиратских контрафактных компакт-дисков.
СГ: Какое максимальное наказание следует в РФ за изготовление, распространение и сбыт нелегальной программной продукции?
А.Л.: Максимальный размер наказания важен лишь с точки зрения квалификации статей УК (мелкое, средней тяжести, тяжелое). Приведем извлечение из статьи 146 Уголовного кодекса РФ («Нарушение авторских и смежных прав»):
«… Незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозка контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, совершенные в крупном размере, — наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Деяния, предусмотренные частью второй настоящей статьи, если они совершены: группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; в особо крупном размере; лицом с использованием своего служебного положения — наказываются лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового.
Примечание. Деяния, предусмотренные настоящей статьей, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают пятьдесят тысяч рублей, а в особо крупном размере — двести пятьдесят тысяч рублей».
СГ: Скажите, пожалуйста, какое максимальное наказание может последовать за незаконное использование ПО и дорогостоящих САПР в частности?
А.Л.: Аналогичное любым другим нарушениям авторских прав — закон не различает потерпевших «по цвету кожи». Если суд квалифицирует деяние, как предусмотренное статьей 146, часть 3 (в особо крупном размере), то до 5 лет лишения свободы и денежный штраф.
СГ: Практически все отечественные разработчики САПР тесно сотрудничают с нашими университетами, предлагая им учебные лицензии своих продуктов практически бесплатно. Почему по этому пути не идут поставщики офисных приложений?
А.Л.: У разработчиков САПР, помимо сугубо просветительских целей, есть абсолютно прозрачный рыночный интерес обучать студентов на базе своих пакетов. В случае с разработчиками офисных и домашних продуктов такой мотивации нет. Офисные пакеты не относятся к категории предметов, которые следует изучать в вузе. К тому же пока на улице доступна пиратская продукция, сами вузы не особенно утруждают себя проблемами поиска оптимальных схем лицензирования.
СГ: Как вы относитесь к мнению, что при полном изъятии из свободной продажи пиратского ПО в первую очередь пострадает российское образование, ведь основными потребителями пиратского софта являются студенты, которые используют ворованные программы в ознакомительных целях?
А.Л.: Тогда лучшим способом увеличения уровня образованности граждан станет изъятие учебников из книжных магазинов и их бесплатная раздача на улицах и в переходах! Конечно, это ирония. Суть в том, что, употребляя романтичное слово «пиратство», мы с вами говорим на самом деле о банальном воровстве. Никакой просветительской нагрузки нарушение закона в цивилизованном обществе нести не может. Создание программного продукта — это бизнес, требующий в том числе и денег — хотя бы на зарплату программистам, покупку оборудования, развитие. Пиратство препятствует нормальному развитию отрасли. Государство недополучает налоги, а предприниматели — прибыль. Отсутствие (недополучение) прибыли блокирует развитие отрасли. Вот такая арифметика.
У вузов же, как вы сами совершенно верно заметили, всегда есть возможность воспользоваться гибкой схемой лицензирования, предлагаемой многими производителями ПО. Сейчас учебные заведения не учат своих студентов, как можно и нужно приобретать лицензионное ПО с минимальными затратами (схемы лицензирования и т.д.). А вот если полностью перекрыть канал поступления пиратских дисков, может быть, и вузы начнут глубже изучать схемы лицензирования различных правообладателей, в том числе и при использовании ПО в своем учебном процессе.
СГ: Не считаете ли вы, что быстрый переход на лицензионное программное обеспечение вызовет отток денежных средств от российской промышленности, что в конечном счете неблагоприятно скажется на темпах развития экономики?
А.Л.: Окончательное уничтожение отечественной индустрии разработки ПО сделает такую постановку вопроса о темпах развития российской экономики бессмысленным! Продолжая эту аналогию, следует предложить схему бесплатной поставки на промышленные предприятия компьютеров, программ, сырья и т.д. Это позволило бы предприятиям сэкономить средства, но было бы мало похоже на реальный рынок.
Мы считаем, что отток денежных средств от нашей «качающе-добывающей» промышленности в сторону высокотехнологичных отраслей будет не только полезен в текущей экономической ситуации, но и создаст основу для последующего роста.
СГ: С развитием скоростного Интернета возможностей для пиратства ПО становится все больше. Какие меры борьбы с нелегальным распространением ПО через Интернет планируется использовать?
А.Л.: Те же, что и используются сейчас. По Интернет-пиратству идет активное накопление административной и судебной практики.
СГ: Часто ли вы встречаетесь с незаконным использованием пиратского ПО в российских органах управления и власти? Может быть, корни проблемы уходят туда?
А.Л.: Такая проблема, безусловно, существует. Но корни идут не оттуда. В целом армия госчиновников среднего и низшего звена, наиболее часто использующих нелицензионное ПО, мало чем отличается от остального населения. С ними также необходимо работать как в плане повышения правовой культуры, так и в плане просвещения относительно предлагаемых правообладателями схем лицензирования, в том числе специальных схем лицензирования для государственных учреждений. Если высшие чиновники уже осознали важность использования только лицензионного ПО, то распорядители средств на региональном и местном уровнях пока не уделяют достаточного внимания тому, а что собственно будет установлено на приобретаемых для различных учреждений компьютерах.
СГ: Верите ли вы, что проблему пиратства ПО в России удастся победить в обозримом будущем?
А.Л.: Это не вопрос веры. Победить пиратство вообще, видимо, так же невозможно, как окончательно победить преступность, людские пороки и слабости. Необходимо добиваться снижения уровня контрафактности рынка. Через пять-семь лет можно будет обсудить этот вопрос с количественной точки зрения.
